Эта триада затмений и могла дать повод автору исправить на 5 февраля вычитанное им где-то сведение о лунном затмении 5 апреля 1102 года, если летопись вел человек, наблюдавший лично эти три затмения в XIV веке и потому составивший себе представление о 5 февраля, как о каком-то специальном «дне затмений». И во всяком случае, лунное затмение 5 февраля 1102 года ложно показано автором сообщения. А ведь оно единственное упомянуто во всей Начальной летописи!

Рассмотрим теперь и солнечные затмения. За время, отмеченное в Начальной летописи, их реально было десять, шедших в полном или кольцеобразном виде по Днепровской Руси и видимых в девяти случаях в огромной фазе в Киеве. Вот они:

939, декабрь 19, сильное для Киева, перед полуднем (в летописи не описано).

945, сентябрь 9, значительное для Киева утром (не описано).

970, май 8, сильное для Киева утром (не описано).

986, июль 9, полное в Киеве перед закатом (не описано).

990, октябрь 21, почти полное в Киеве после полудня (не описано).

1021, август 11, почти полное в Киеве после полудня (не описано).

1033, июнь 29, значительное в Киеве после полудня (не описано).

1065, апрель 8, едва ли видимое в Киеве, а лишь в Египте и в малой фазе в Греции и Сицилии (описано).

1091, май 21, значительное в Киеве утром (описано).

1098, декабрь 25, сильное в Киеве к вечеру, в день Рождества (не описано).

Только наименее эффектное утреннее затмение 21 мая 1091 года, да еще предшествовавшее ему, но вряд ли видимое в Киеве 8 апреля 1065 года отмечены автором. И пропущены все остальные, которые должны были вызвать большое смятение и в столице, и во всей вообще приднепровской Руси! Крайне интересно, что не замеченным летописцем оказалось даже затмение 1033 года, кануна 1037 года, когда Ярослав как бы во второй раз «заложил город великый» Киев, о чем мы рассказали в главе «Начальная русская летопись».

Итак, в Начальной летописи отсутствуют события, которые не могли не быть отмечены современником. А теперь покажем события «замеченные», но такие, которых не стал бы записывать их современник — хотя бы потому, что они на самом деле не происходили.

Упомянутое солнечное затмение 21 мая 1091 года описано верно в Лаврентьевской рукописи. Но в 3-й Новгородской оно отнесено вдруг на 13 лет назад, к 6586 году (1078), когда не было никакого затмения. Как мог бы это написать очевидец?

Оно же отражено в Псковской 1-й и Воскресенской рукописях, причем в той же самой редакции, но отнесено в обеих к 6596 году (1088), то есть за 3 года до себя, когда было только затмение 20 июля, да и то у самого Северного полюса. А в так называемой «Никоновской летописи» то же самое затмение солнца «произошло» уже на 2 года позже, в 1093 вместо 1091.

От начала летописи в 852 году и до 1064, в продолжение 212 лет в ней не записано ни одного из этих небесных явлений, так ужасавших наших предков, не понимавших их причины и временности наступившей порчи солнца. А затем приводится затмение 1091 года, помещаемое в разных копиях на разные года около того же времени, что опять показывает: записывали не очевидцы, а отдаленные потомки по смутным воспоминаниям.

Но вот переходим к продолжателям этой Начальной летописи, записи которых прослежены до 1650 года, и картина совершенно другая! Почти половина солнечных затмений, видимых в России в значительной фазе, описана правильно, а отсутствие остальных может быть объяснено облачной погодой. Но ведь нельзя же сказать, что в предшествовавшие двести лет, от 852 до 1064 года, Киев закрывали сплошные облака? И в те годы должно было наблюдаться приблизительно такое же среднее число солнечных затмений, как и в годы продолжателей «Нестора».

Правда, только в том случае, если бы этот Нестор (или Сильвестр) руководствовался при составлении своей летописи действительными записями предшественников-монахов. Ведь они обязательно описали бы ужасавшие их больше всего затмения солнца.

А раз у него не было записей о затмениях, то не было и никаких других, а потому все, что пишет «Нестор», — наполовину фантазия сочинителей, творивших значительно позже.

Можно сделать вывод, что и солнечные затмения 1065, 1091 и 1106 года внесены в Начальную летопись много позже по иностранным — византийским или болгарским, чешским, польским, если не латинским первоисточникам, и это подтверждается и записями о кометах, заимствованными явно из греческих хроник. [9]

Из одиннадцати солнечных затмений восемь удовлетворяют мартовскому началу года по наложению А, два по наложению Б, одно оказалось совсем ошибочным. Выходит, что астрономические события летописцы наши тоже записывали по мартовскому началу года.

Чтобы точнее определить время составления текста, посмотрим еще и на описания лунных затмений, не столь эффектных, как солнечные и которые не было большого интереса вводить в отечественные летописи из иностранных источников.

Из лунных в летописи Нестора (Сильвестра) не упомянуто ни одного затмения, а у продолжателей его трудов они сразу появляются, притом не в суеверном, а в деловитом описании. Потом их стали реже записывать, вероятно потому, что естественная причина лунных затмений была уже выяснена, и даже научились их предсказывать.

В Новгородской летописи лунные и солнечные затмения упоминаются, начиная с 1115 года. Солнечных затмений там десять, из лунных же описаны только три. Вот и все затмения в Основной Новгородской летописи по синодальному списку! Их анализ показывает, что годы затмений взяты составителями Новгородской летописи из первоисточников, употреблявших мартовский счет лет, но его перевели на январский счет, а никак не на сентябрьский (то есть уже после Указа Петра I о переходе к январскому Новогодью, после начала XVIII века) в 11 случаях по наложению А и в двух по наложению Б. [10]

Значит, автор исследуемой нами летописи «брал» затмения из первоисточников, написанных по мартовскому началу года.

Если же начало года бегает в разных летописях между мартом и сентябрем, это явный признак того, что в стране нет единого мировоззрения, нет единоначалия в церкви, а религия — дело не народное, а княжеское. Как игумен сказал, так в его монастыре и пишут, а игумен прислушивается к князю, а слово князя зависит от того, где он в этом году побывал — в Царьграде или Риме.

Вопрос о том, когда начинался календарный год в стране, еще встанет перед нами, когда мы начнем разбираться с первоначальной религией Руси. Ежели Русь жила по мартовскому календарю, то и уния с Римом существовала с самого начала; немало шансов за то, что Владимир святой, умерший в 1015 году, крестил Русь по латинскому, а не греческому обряду.

«Бысть знамение на небеси…»